Книги писателя Лимарева В.Н.

 

Царь Алексей Михайлович.

(В.О. Ключевский. «Исторический портрет).

(Сокращено).

 Царь Алексей Михайлович был добрейший человек, славная русская душа. Я готов видеть в нем лучшего человека древней Руси, по крайней мере, не знаю другого древнерусского человека, который производил бы более приятное впечатление – но только не на престоле. Это был довольно пассивный характер. Природа или воспитание было виною того, что в нем развились преимущественно те свойства, которые имеют цену в ежедневном житейском обиходе, вносят столько света и тепла  в домашние отношения. Но при нравственной чуткости царю Алексею недоставало нравственной энергии. Он любил людей и желал им всякого добра, потому что не  хотел, чтобы они своим горем и жалобами расстраивали его тихие личные радости.

Царь. (Фрагмент русской иконы 17 века)

Царь родился в 1629 году. Он прошел полный курс древнерусского образования, или словесного учения, как тогда говорили. По заведенному порядку тогдашней педагогики на шестом году его посадили за букварь, нарочно для него составленный патриаршеским дьяконом  по заказу дедушки, патриарха Филарета. Учил царевича, как это было принято при московском дворе, дьяк одного из московских приказов. Через год перешли от азбуки к чтению часовника.  Месяцев через пять к  псалтырю, ещё через три принялись изучать «Деяния апостолов».  Через полгода  стал учить  писать, на девятом году певчий дьяк, т.е. регент дворцового хора, начал разучивать с царем Охтой К десяти годам  царевич прошел весь курс древнерусского гимнастического образования, он мог бойко прочесть в церкви часы и, не без успеха, петь с дьяконом на клиросе. При этом он до мельчайших подробностей изучил чин церковного  богослужения, в чем мог поспорить с любым монастырским и даже соборным уставщиком.  

Когда царевичу было 11-12 лет, он обладал уже маленькой библиотекой, составленной преимущественно из подарков дедушки, дядей и учителей, заключавшей в себе томов 13.

Боярин Б.И Морозов, являвшимся главным воспитателем царевича сильно пристрастился к западноевропейскому. Он не только одел царевича в немецкое платье, но и снабдил немецкими картинками, по которым  шло обучение. В зрелые годы царь Алексей представлял  в высшей степени сочетание добрых свойств верного старине древнерусского человека с наклонностями к полезным и приятным новшествам.

 Он был образцом набожности. С любым иноком он мог поспорить в  искусстве молиться и поститься; в великий и успенский пост по воскресениям, вторникам, четвергам и субботам царь кушал раз в день, и кушанье его состояло из капусты, груздей и ягод – все без всякого масла; по понедельникам, средам и пятницам во все посты  он не ел и не пил ничего. В церкви он стоял иногда по часов пять и по шести сряду, клал по тысячи земных поклонов, а с иные дни и по полторы тысячи. Он был истовый древнерусский богомолец, стройно и цельно соединявший в подвиге душенного спасения труд телесны с напряжением религиозного чувства. Эта набожность оказывала могущественное влияние  на государственные понятия и на житейские отношения Алексея.

Сознание самодержавной власти в своих проявлениях смягчалось  набожной короткостью, глубоким смирением царя, пытавшегося не забыть в себе человека.

В царе Алексее  нет и тени самонадеянности, того щекотливого   и мнительного, обидчивого властолюбия, которым страдал Грозный.

«Лучше слезами, усердием и смирением перед богом промысел чинить, чем силой и надменной славлю», - писал он одному из своих воевод. Это соединение власти и краткости помогали царю ладить с боярами, которым он при своем самодержавии  уступал широкое участие в управлении; делился с ними властью, действовать с ними об руку было для него привычкой и правилом, а не жертвой или уступкой обстоятельствам.

Сохранилась весьма характерная в своем роде записочка царя Алексея, коротенький конспект того, о чем  предполагалось разговаривать на заседании Государственной думы. Это документ показывает, что царь готовился к думским заседаниям: он не только записал, какие вопросы предложить на обсуждение бояр, но и наметил, о чем говорить самому, как решать тот или иной вопрос. Кое о чем навел справки, записал цифры; об ином он ещё не составил мнение и  не знает, как выскажутся бояре,  другом он имеет нерешительное мнение, от которого откажется, если будут возражать, по некоторым вопросам составил твердое убеждение.

Астраханский воевода, по слухам. Уступил калмыкам православных пленников, ими захваченных.  Царь писал:  «Если слух оправдается, казнить его смертью или, по меньшей мере, отсечь руку и сослать в Сибирь».

От природы живой, впечатлительный и подвижный, Алексей страдал вспыльчивостью, легко терял самообладание и давал излишний простор языку и рукам.  Однажды в пору натянутых отношений с  Никоном, царь возмущенный высокомерием патриарха… обозвал Никона мужиком и сукиным сыном.

Во время службы царь жил среди монахов  и учил их читать то-то, петь так-то; если они ошибались, с бранью поправлял  их.  Вел себя уставщиком и церковным старостой, зажигал и гасил свечи, снимал с них нагар, во время службы не переставал разговаривать со стоящим рядом приезжим патриархом. Был в храме как дома, как будто на него никто не смотрел.

Вспыльчивость царя чаще всего возбуждалась встречей с нравственным безобразием, особенно с поступками, в которых обнаруживалось хвастовство и надменность.

 В 1660 году князь Хованский был разбит в Литве и потерял всю свою двадцатитысячную армию. Царь спрашивал в думе  бояр, что делать. Боярин И.Д. Милославский тесть царя, не бывавший в походе, неожиданно заявил, что если государь пожалует его, даст ему начальство над войсками, то он скоро приведет пленным самого короля польского.

«Как ты смеешь», - закричал на него царь, - «худой человечишка, хвастаться своим искусством в деле ратном! Когда ты ходил с полком, какие победы показал над неприятелем?». Государь вскочил, дал старику пощёчину, надрал ему бороду и, пинками вытолкнул из палаты, с силой захлопнув за ни дверь.

Алексей любил, чтобы вокруг него были веселы и довольны. Он первый начал ослаблять строгость заведенного на дворе чопорного этикета, делавшего столь тяжелыми и натянутыми придворные отношения. Он нисходил до шуток с придворными, ездил к ним запросто в гости, приглашал к себе на вечерние пирушки, полил, близко уходил в их домашние дела.  Умение входить в положение других, понимать и принимать к сердцу их горе и радость, было одной из лучших черт в характере царя.

  • главная